Венгрия

Шестое чувство Венгрии
Очерк

"У нас много говорят, что России нужна новая национальная идея, а есть ли национальная идея у венгров?" - адресую я Руди каверзный вопрос под конец пути. Руди смеется: для венгерского языка слова "идея" и "национальная" несоединимы. Тут же переводит мой вопрос для Тибора. Тот тоже смеется. Я удовлетворен, что попал в точку. Немец, например, в таком вопросе юмор не заподозрил бы, а поморщившись, принялся бы терпеливо объяснять, что сегодня о Великой Германии говорят лишь националисты, а простые люди предпочитают думать о близких им вещах. Венгр именно о них и думает, при этом не подозревая, что это и есть венгерская национальная идея. Он просто живет, просто наслаждается жизнью, создает радость себе и другим.

Тибор мечтает выкупить у хозяина свой автобус. Тот назвал ему такую сумму, что Тибору нужно девять лет не тратить ни форинта из заработка, чтобы скопить ее. Но он не унывает. Ведет свой стеклобус по странным дорогам, где отсутствует пыль, напевает песенку и радуется мелочам. Не сомневаюсь, он надет способ, чтобы добиться своего.

У Руди маленькая туристическая фирма, специализирующаяся на клубном, тематическом туризме. По всему миру возит англо-американских любителей авиации смотреть самолеты. Он счастлив, что продал трехкомнатную "хрущевку", купил 50 соток на выезде из Будапешта и построил дом, на все про все затратив 80 тысяч долларов. Кое в чем ему помог отец - бесплатно! - и брат, которому он, естественно, платил за работу. Руди неподражаем: на его "Вольво" до сих пор красуются петербургские номера, чтобы привет от фоторобота за превышение скорости шел на деревню дедушке.

Успех к каждому приходит нелегко. Владелец бодачонских ресторанчиков "Вилла Кисфолуди" (в доме известного поэта, где сохраняется охотничий антураж прошлого века), "Капитану" (где в обед разыгрывается настоящая деревенская свадьба) и других выглядит седым инженером предпенсионного периода, когда дают о себе знать хвори и проблемы с подросшими внуками. Но г-н Лоранд Маняй не стар. Начать практически заново с нуля ему пришлось после шумного судебного процесса в начале девяностых. По сигналу доброжелателя его как руководителя подразделения государственной турфирмы осудили за нарушения финансово-хозяйственной деятельности. Через какое-то время оправдали. Процесс стал прецедентом для юриспруденции страны. Он вернулся в ту же фирму рядовым рабочим. С началом приватизации занялся ресторанным делом, о котором всегда мечтал. И создал прекрасные заведения, которые сами по себе могут быть туристскими объектами.

Так по кирпичику индивидуального блага строится благополучие страны в целом. "Какое десятилетие из бурной венгерской истории последнего века считается наиболее хорошим?" - загадываю я Руди следующую каверзу. Тот дипломатичен: "Последние годы стало очень хорошо жить". Вице-мэр города Эгера, хранящего исторический колорит, г-н Хабиш Ласло с удовлетворением отметил, что кризис начала девяностых успешно пережит. Приватизация принесла плоды, хотя одно время безработица охватывала до четверти населения.

Эгер и окрестности - третий по посещаемости туристами район Венгрии после Будапешта и Балатона, край старины, промыслов, виноделия, охоты, природных памятников. Когда-то здесь практически все работники туристической сферы говорили по-русски. Сегодня в лучшем случае вас поймут, но ничего не скажут, извинившись, что язык подзабыт. Когда-то город Чебоксары был побратимом Эгера, его имя дали целому району, который теперь пришлось переназвать. Но о старых связях помнят. Красный бархат с синей каймой - украинский стяг - до сих пор стоит в зале торжественных церемоний города Кечкемет. На нем - герб УССР и вышитая золотом надпись: "От города-побратима Симферополя". Где еще сохраниться флагу радянской Украины, как не в почетном изгнании?..

[Предыдущая]  [Содержание]  [Следующая]