Венгрия

Шестое чувство Венгрии
Очерк

Венгрия идеальная страна для автомобильного туризма, если вы - пассажир. Ежели водитель - вам лучше быть завязавшим алкоголиком, которому нельзя ни капли и который весь предается гастрономической страсти, утолить которую здесь невозможно, как невозможно в жару напиться водой. После этой страны невообразимым юмором кажутся наши меню: "вино франц. красн.", "вино немец. бел." и так далее. Если вам кто-то предложит здесь импортное вино, то будьте уверены, что это агент трех иностранных разведок. Зачем - если свое во-первых, лучше, а во-вторых, политэкономичнее?! Денежки должны идти родному венгерскому крестьянину, а чужого пусть русские кормят, если им это нравится. Уже в этой детали видно, сколь глубоко проникло в обиход представление, что только во взаимодействии, в поддержке друг друга, в коллективной конкуренции венгры могут занять подобающее место в новом тысячелетии. Древняя фраза "In vino veritas!" звучит как девиз корпоративного движения.

Еще на пороге ресторанчика вам поднесут стопочку палинки - по три раза перегнанной фруктовой самогонки, сохраняющей аромат лета. За неделю она стала любимым напитком наших дам, в родном краю томно предпочитавших "шампанское". Дальше под звуки музыки, национальной монополии цыган, вы попадаете за жертвенный стол, где жертва - это вы, а вилки и ножи - орудия самоубийства. Вооружившись ими, организм начинает вас пытать актом чревоугодия под визги скрипок и охи цимбалы. Въезжая в Венгрию, забудьте свой вес, и не удивляйтесь, что из Будапешта в Москву самолет летит чуть дольше.

Все ужасно вкусно, и неделя беспрерывной трапезы даже у язвенников и трезвенников вызывала проблемы лишь с поясами, но ни в коем случае ни с аппетитом. Даже если приходилось, стеная и отдуваясь, идти на протокольный ужин с чувством, что месяц не сможешь глядеть в сторону пищи, попадание за стол порождало неукротимый приступ голода, успокаивающийся только с исчезновением последней ложки десерта.

Везде вам подадут вино - местное, свое, домашнее, - и убедят в его совершенно особых качествах, сообщенных уникальной почвой, уникальным солнцем и уникальной водой, пробудив тоску по дегустаторству даже у взросших на деревенском самогоне крутощеких молодцев. Эгешигедре! - Ваше здоровье!

"Здесь туфа - лучшая почва для винограда"- заговорщически сообщат вам в Бодачоне, комментируя "Серого брата". "Это наше фирменное вино" - скажут в веспремской "Вилле Медичи", из бутылки, на этикетке которой красуется вид ресторанчика на фоне крепости, плеснув ароматный "мушкотэ" - мускат итальянский, соединяющий флорентийское коварство и мадьярскую хитринку. А в Долине Красивых Девушек в средневековом Эгере, под бархат "Эгри бикавер"- "Бычьей крови", - вам расскажут, как здесь ни на год не прекращали делать вино, хотя завоевавшие было Венгрию турки повсеместно вырубили виноградники, и потому здесь сохранились рецепты древних мастеров. Тайными тропами шли в сокровенные пещеры средневековые эгерцы, чтобы там пригубить запретного напитка, в ритуале обретая свободу, единство и национальное самосознание. Система винных подвалов тянется на 140 километров, надолго заполучая нашего туриста.

У венгров вообще особое представление об уникальности, позволяющие даже легкую муляку на дне Балатона, нежно охватывающую щиколотки, считать наделенной медикаментозной силой. Как-то собрались ходоки от каждого местечка просить у Бога, чтобы он для простого мадьярского счастья дал каждому что-то такое, чего бы ни у кого больше не было. "Что же вы так поздно спохватились, - говорит Бог, - Я уже все другим раздал". В ответ венгры стали излагать длинную историю, как они шли с Уральских гор, пока другие народы получали блага от Всевышнего. "Ладно, - прервал их Бог. - Идите домой и там найдете то, что просите." Обрадовались венгры, вернулись, и с тех пор продолжают у себя дома находить то, чего ни у кого больше нет.

Каждый городок чем-то славится. Например, именно в Калоче паприка, которая завезена была из Америки через Турцию, почему-то наделилась совершенно особыми свойствами, что и позволило здесь создать единственный в мире музей перца. Считается, что именно в дунайской пойме, на прокаливаемых солнцем песках, перец вызревает таким пурпурно-багряным, каким красный цвет бывает только на венгерском флаге. Если в мясное блюдо от всей души сыпануть этой душисто-огненной паприки и в белоснежной фарфоровой тарелке припорошить свежей петрушечкой, получается национальное блюдо и по форме и по содержанию.

Своим вином гордится, пожалуй, каждое местечко. Оно везде замечательное и разное. Кроме природных факторов и исторических легенд, на качество вина, похоже, действуют и пятки местных красавиц, по осени из-под расшитых юбок принимающиеся щекотать солнечные гроздья. То, что вино зачастую делается кустарным способом, не грех, а недостижимое достоинство вин, подаваемых в сельских ресторанчиках.

После земельной реформы ландшафт вдоль дороги располосован на грядки: три ряда капусты, пять - картошки, полтора - кукурузы, четыре неполные, досаженные перцем, - виноградник. Вот типичное хозяйство здешнего селянина, укрывающее Пусту лоскутным одеялом приватизации. И вот с этих четырех неполных рядков терпеливый земледелец собирает кисти, по дедовским рецептам давит вино и по великому знакомству сдает излишек в местный ресторанчик. Оно неповторимо, как летнее облако.

"Какие налоги при этом платятся"- поинтересовался я у Руди, чей отец ежегодно литров пятьсот таким образом продает. Наш гид долго не мог понять, о чем это его. Дескать, тот продал, этот купил, при чем здесь государство? Но ведь это проходит по документам - настаивал журналист. Не обязательно, - был ответ, - владелец ресторана убедится в качестве вина, заплатит - и все, никаких бумажек. "Это такое же нарушение, как если вы глубокой ночью в пустынном месте перешли улицу на красный свет",- пояснил Руди, правда, добавив, что если бы его отец делал пять тысяч литров, то он бы, конечно, регистрировался как предприниматель: законопослушность венгров контролируется здравым смыслом.

Каждый из ресторанчиков, в которых довелось побывать благодаря хорошо продуманному маршруту, запомнился чем-то особенным. Везде фирменные блюда и неповторимый шарм. Но один стоит особняком - в городе Печь, где знаменитый фарфоровый завод, нас привели в сияющий зал. Владелец ресторана г-н Хабер Тамаш признался, что мы попали сюда даже за неделю до официальной презентации. На стенах - цветные светильники, изразцы, декоративные элементы. Все - ручная работа. Движение солнца над прозрачной крышей постоянно меняет освещение зала, заставляя интерьер всякую минуту гореть особыми красками. Заводу выгодна нетривиальная реклама, а ресторану важно, что другого такого зала не может быть нигде. Вот пример предпринимательской кооперации, способ в сотрудничестве добиться нового качества и стать интересным миру. Можно не сомневаться, что через неделю разноформенные натовские солдаты, в изобилии дефилирующие по улицам Печи в увольнении от югославского миротворчества, не говоря уже о транзитных австрийцах, потянутся в этот ресторанчик, чтобы через желудок постигать гений места.

[Предыдущая]  [Содержание]  [Следующая]